Елена Руденко - Перстень Сулеймана[СИ]

— Всё верно, мой друг, остальные погибнут, — ответил незнакомец, — но без моей помощи никто из вас не выживет в горах духов… Мне знакомы все опасные места священных гор…

— Ваше предложение весьма интересно, но для начала позвольте узнать, как ваше имя? — робко спросил Кролёвский.

— Зовите меня Безымянный, — ответил незнакомец, — завтра на рассвете я жду вас на этом месте готовыми к странствию. Кто не согласен, может, не приходить…

— Вы сумеете добраться до девчонки раньше меня, значит, получите ключ, — ответил Торвалин, скрывая раздражение, — вы не оставили мне выбора…

Безымянный, недослушав его слова, скрылся во мраке.

Мы молча разошлись.

Трудный путь через горы Ольга восприняла с живым интересом, если бы не волнение за судьбу сестры, она бы сочла наше странствие увеселительной прогулкой. Ольга не испытывала страха, но иногда с недоверием поглядывала на черкеса-проводника.

— Я знаком с дорогой, — успокоил я Ольгу, — но без кунака-проводника здесь нельзя, таковы местные обычаи.

Наконец мы подошли к священным горам.

— Это священное место! — произнёс наш проводник. — Я не смею идти с вами, ибо не имею причины ступить на землю горных духов… Вы ищите вашу сестру, сиё дело угодно Аллаху, значит, вам можно идти…

Черкес, не дождавшись моего ответа, спешно удалился, затерявшись среди горного пейзажа. Тропинка, ведущая вдаль, манила нас…

Я увидел, как что-то блеснуло — серёжка не похожая на украшение черкесских женщин.

— Это серёжка Аликс! — воскликнула Ольга. — Она прошла здесь!

Моя спутница, поддавшись порыву, бросилась мне на шею. Я обнял Ольгу, выражая ответную радость. Мы были одни среди гор, и никто не посмел обвинить нас в нарушении этикета.

Дорога далась мне удивительно легко, я будто бы позабыл о предательской слабости. Неужто я, действительно, успел сродниться с горами, и они исцелили меня? Однако тяжёлое предчувствие не покидало меня, я всерьёз опасался за судьбу искателей, ведомых подозрительным следопытом.

К сожалению, моё беспокойство оказалось не напрасным. Я до сих пор отчетливо вспоминаю, как мы подошли к горному уступу. Моё внимание привлёк кусок чёрной ткани… Спустившись вниз, я увидел женщину в чёрном, лежащую ничком на земле. Её тонкая белая рука сжимала горсть мелких камней.

— Мадам Венсан! Это она! — воскликнула Ольга, прильнув ко мне.

Я протянул руку, чтобы перевернуть тело.

— Нет, не стоит, — взмолилась моя спутница, — зачем нам глазеть на её старое лицо?

— Старое лицо, вы так полагаете? — я не сумел сдержать иронии.

Ольга с недоумением смотрела мне в глаза.

Я перевернул тело. Мы увидели мёртвое красивое лицо юной девушки. Я молча указал на изящную руку провидицы, не подходящую для дамы в возрасте.

Судя по ране у виска, она умерла, ударившись о камень. Возможно, она оступилась в пути. Её спутники даже не потрудились похоронить бедняжку.

— Вы давно заподозрили, что Венсан молода, — Ольга вспомнила мои размышления, — вы обратили внимание на её походку…

— Она носила перчатки и вуаль, дабы скрыть не старость, а молодость, — ответил я. — Замечу, разве дама преклонных лет при всём желании смогла бы пуститься в столь тяжкий путь.

— Но откуда она знала фокусы мадам Венсан?

— Возможно, она была её компаньонкой, — предположил я.

Мы укрыли тело камнями, дабы не дать воронам пировать на человеческих костях, водрузили крест из веток. Не знаю, какой веры была несчастная, но Ольга настояла на подобном погребении.

Она долго оборачивалась, дабы взглянуть на могилу девушки, вздыхая о её судьбе.

— Зачем ей понадобилась подобная авантюра? — шептала она. — Умереть такой молодой!

Не обладая даром, я догадывался, что вскорости нам встретятся безжизненные тела остальных искателей. Неужто правду говорят о гневе горных духов? Теперь я был готов ко всему.

Наступила ночь, грот стал нашим приютом. Ольга, давно позабыв об этикете, прильнула ко мне. Мы быстро уснули под мирное потрескивание костра. Теперь я уже не мыслил своего существования без смелой, но такой нежной и беззащитной Оленьки.

Проснулся я, когда первые лучи солнца едва проникли в грот, моя спутница ещё спала. Я смотрел на её лицо, Ольга казалась мне неземным существом, но столь близкой и притягательной… Мне не удалось сдержать своего порыва, я поцеловал её… Ольга лениво открыла глаза, улыбнулась, одарив меня игривым взором.

— Мне кажется, нам стоит продолжить путь, — произнесла она с наигранной суровостью и рассмеялась.

— Вы правы, сударыня, — смущённо ответил я.

Ольга была столь соблазнительна, ещё минута и я бы уже не смог отвечать за свои поступки.

Не буду вдаваться в описания начала нашего пути — скучная тяжёлая дорога.

Мы пришли во владения горного князька бандитской наружности, с которым Торвалил договаривался о похищении нашей "карты". Я весьма притомился слушать болтовню Торвалина и Безымянного на тарабарском языке. Девчонка сбежала, я долго чертыхался. Как нам потом объяснил Безымянный, она сбежала в сопровождении персидского гостя, который направляется к перстню. Там мы её и схватим — решил я…

К нашему величайшему сожалению, Безыменный сообщил, что дальше придётся идти пешими. Мы не скрывали нашего недовольства, но спорить не смели.

…Меня удивило, как старушка Венсан столь ловко скачет верхом, а каково было моё удивление, когда она принялась резво карабкаться в горы. Безымянный быстро нашёл ответ.

— Мадам, хватит маскарада, вы моложе нас всех! — сказал он, когда мы преодолели трудную дорогу на гору.

В ответ на его слова, наша спутница подняла вуаль, открыв весьма привлекательное юное личико.

— Прошу не задавать мне вопросов, — твёрдо попросила она.

Мы вняли просьбе барышни и промолчали. Признаюсь, её комедия совсем не занимала, меня беспокоило, сумею ли я выбраться живым из этой передряги. К своему стыду, я ни разу не стрелял из пистолета.

Обитель духов перстня, как назвал их Торвалин, внушала необъяснимый страх. Первое, что напугало нас — это тишина. Затем каждый из нас почувствовал, будто за ним наблюдают сотни невидимых глаз. Нам чудилась, как кто-то постоянно бесшумно следует за нами по пятам.

Безымянный торопил нас с самого начала пути, твердя, что до наступления темноты, мы должны укрыться на ночлег. Ближайшим местом ночлега он назвал какой-то грот, до которого путь не близкий. Мы могли двигаться быстрее, если бы не милая барышня, которая с трудом поспевала за нами. Наконец, глядя на солнце, клонящееся к горизонту, наш проводник не произнёс:

— Идти будем с моею прытью, кто отстанет — его беда!

И мы почти бегом припустились за ним. Я едва успевал за своими спутниками. Даже тихоня Кролёвский оказался ловчее меня. Барышня вскоре отстала от нас. Я обернулся, испугано вглядываясь в сгущающуюся темноту. Затем повернулся, дабы окликнуть спутников — они скрылись за склоном горы. Прогнав жалость к заблудившейся гадалке, я бросился догонять их.

Укрывшись в гроте, мы не почувствовали долгожданного спокойствия. Казалось, холодные каменные стены прислушиваются к нашему дыханию. Даже доблестный Безымянный заметно волновался. Усталость оказалась настолько сильной, что мы, несмотря на страх, быстро уснули.

Безымянный поднял нас на восходе солнца. Мы, наскоро пожевав наш скудный дорожный завтрак, двинулись дальше. Покинув грот, мы увидели крупного ворона, сидевшего на камне у обрыва. Склонив голову на бок, он внимательно наблюдал за нами.

— Кыш, — прикрикнул на него Кролёвский.

Ворон не шелохнулся. Кролёвский поднял с земли камень.

— Не смей, — Безымянный резко прервал его намерения, — господа мистики, неужто вы не понимаете опасности?

Кролёвский испугано выронил камень. Мы обратили на него укоризненные взоры, но когда обернулись — ворона уже не было. Впервые за всю свою сознательную жизнь я осенил себя крестным знаменем.

— Теперь нам надо спешно преодолеть горный лес, — сказал Безымянный, — двигаемся не останавливаясь. Привал будет, когда деревья останутся позади нас…

— А что такого в этом лесу? — полюбопытствовал Торвалин.

— В том-то и дело, что узнавшие, назад не пришли, — усмехнулся Безымянный, — за отставшим не возвращаемся!

Я вспомнил про бедняжку Венсан, но быстро прогнал мрачные мысли о её судьбе. Мы послушно двинулись за нашим проводником.

Горный лес, действительно, вызвал у меня ещё больший ужас, чем открытая горная местность. А тишина… в лесу она казалась особенно пугающей. Обычно среди деревьев раздаётся множество звуков, а тут — не было даже щебетания птиц.